Мне нравится, когда интервью надолго не затягиваются. Закруглимся на этом?
Подростком я пришел в «Мастерскую драмы» в университете New School. Вхожу. Режиссер спрашивает с жутким иностранным акцентом: «А поччиму вы жилаете бить актером?» Я промолчал — просто не знал, как ответить. Он ответил за меня: «Чтобы самовиразиться!» И я подхватил: «Да, да, точно. Именно этого я и желаю».
У нас были роликовые коньки - такие, на подшипниках. Мы прицеплялись к задней стенке кузова грузовика и проезжали пару кварталов, пока грузовик не останавливался на красный свет. Но вдруг ввели систему зеленой улицы, а мы ничего не знали. Теперь все светофоры на авеню переключались с таким расчетом, чтобы машины могли проехать без остановки двадцать-тридцать перекрестков. И вот прицепился я к грузовику, все еду и еду, после четвертого перекрестка понимаю: следующий тоже проскочим. Шофер не знает, что ты прицепился сзади. Деваться некуда — держись из последних сил за кузов, пока шофер все-таки где-нибудь не остановится. Такие вот номера мы откалывали. Только с возрастом осознаешь, какое это было идиотство.
Некоторые говорят: «В Нью-Йорк хорошо приезжать на время, но жить здесь постоянно я бы не стал». А я то же самое говорю обо всех прочих местах на свете.
Разве можешь предположить, что спустя много лет незнакомые люди, узнав тебя на улице, будут высовываться из своих машин и кричать: «Это ты мне сказал?» Первоначального сценария «Таксиста» я не помню, но, кажется, такой реплики в нем не было. Это импровизация. Невесть почему фраза задела людей за живое. Что ж, бывает.
Бояться - это в порядке вещей. Пока живешь, боишься.
Деньги облегчают жизнь. Если тебе на деньги везет, радуйся своему везению.
Когда в башню ВТЦ врезался первый самолет, я был на деловой встрече. Я сразу же поехал домой — у меня окна на юг выходят — и все наблюдал своими глазами. Видел, как огонь двигался по фасаду Северной башни. Я вооружился биноклем и видеокамерой — впрочем, снимать это на видео я не хотел. Я видел, как люди выпрыгивали из окон. Потом — как рухнула Южная башня. Это выглядело так неправдоподобно, что я тут же перевел взгляд на экран телевизора — у меня был включен канал CNN. Удостовериться хотел. Не было другого способа внушить себе, что это не сон. Как сказал мой сын: «Все равно что увидеть, будто луна падает с неба».
На данном этапе моей карьеры не бывает такого, чтобы после кастинга мне позвонили и сказали: «Вы нам не подходите». Поэтому я пользуюсь другими случаями, чтобы почувствовать себя отвергнутым. Это чувство могут вселить в меня мои дети. Дети умеют в два счета сбить с тебя спесь.
Да, это правда - на съемках «Кровавой мамы» я действительно провел обеденный перерыв в могиле. Когда ты молод, тебе кажется, что такие штуки необходимы для вживания в образ. С возрастом прибавляется уверенности в себе, ты уже не относишься к своему делу так истово — а результаты те же. Или даже лучше, если тебе удается не думать о том, что делаешь, — ведь тогда перестаешь напрягаться. Не напрягаться — главный секрет. Когда ты спокоен и уверен в себе, все идет как по маслу.
Главная беда со славой в том, что тебя все на руках носят. Что бы ты ни говорил, все вокруг кивают, даже если ты порешь чушь. Нужны люди, которые способны высказать тебе в лицо то, чего ты не желаешь слышать.
Делать фильмы - адская работа. Зрители этого не замечают. И критики не замечают. Но в каждый фильм вкладывается много труда. Страшно много.
Когда я в качестве режиссера ставлю мощную драматичную сцену, мой внутренний голос шепчет: «Благодарю Тебя, Господи, что мне не надо ее играть». Потому что я знаю, как это трудно — играть, просто охренеть можно. Поздняя ночь. Холодрыга. А ты должен домучить сцену. Сыграть ее так, как надо, допрыгнуть до планки. Но если ты режиссер, тебе нужно вздрючить актеров, чтобы они допрыгнули до планки. И так тяжело, и сяк тяжело.
В чем разница между любовью и сексом? Хм-м-м. Хороший вопрос. Слушайте, вы же брали интервью у Аль Пачино. Как он ответил на этот вопрос?
Когда умирает отец или мать, это конец света. Я всю жизнь мечтал написать историю нашей семьи по рассказам матери. Я хотел устроить, чтобы специалисты, с которыми я работал, побеседовали с матерью, но эта идея ее немного нервировала. Я знаю: в конце концов мать бы решилась. И отец тоже не стал бы возражать. Но я не хотел оказывать на них давление — и в итоге семейная хроника так и не была написана. Вот о чем я жалею. Я не сумел выяснить все, что было возможно, об истории нашей семьи — а ведь это надо было сделать ради моих детей.
Чем старше становишься, тем больше усложняется твоя жизнь. Когда занимаешься какими-то простыми вещами вместе с детьми, просто-таки излечиваешься душой.
I like it when interviews are brief. Are we done yet?
When I was a teenager, I went to the Dramatic Workshop at the New School. The school had a lot of actors under the GI Bill--Rod Steiger, Harry Belafonte, the generation ahead of me. I went in there and the director said to me, "Vy do you vant to be an acteh?" I didn't know how to answer, so I didn't say anything. And he said, "To express yourself!" And I said, "Yeah, yeah, that's it. That's right."
We used to roller-skate. Not like these souped-up Rollerblades they have today. Roller skates with ball bearings. We'd hang on to the back of a truck and go for a ride for a couple of blocks until the streetlight turned red and the truck stopped. Then one day they changed the lights to a stagger system. Only we didn't know. All the lights changed up an avenue at intervals so you could go twenty or thirty blocks without stopping. Suddenly, I'm stuck on the back of one of these trucks, and after four blocks, I'm realizing that the next light isn't going to turn red. The driver doesn't know you're on the back. You have no choice but to keep hanging on till he stops. There are things you do that when you get older, you realize how stupid they were.
Some people say, "New York's a great place to visit, but I wouldn't want to live there." I say that about other places.
You have no idea that years later, people in cars will recognize you on the street and shout, "You talkin' to me?" I don't remember the original script, but I don't think the line was in it. We improvised. For some reason it touched a nerve. That happens.
Marty Scorsese listens. He's open to unexpected things on that--this is a flowery way of saying it--on that voyage. He takes ideas, and he's not afraid to try them.
There's no such thing as not being afraid.
Money makes your life easier. If you're lucky to have it, you're lucky.
I left a meeting right after they hit the World Trade Center. I went to my apartment, which looks south, and I watched it out my window. I could see the line of fire across the North Tower. I had my binoculars and a video camera--though I didn't want to video it. I saw a few people jump. Then I saw the South Tower go. It was so unreal, I had to confirm it by immediately looking at the television screen. CNN was on. That was the only way to make it real. Like my son said: "It was like watching the moon fall."
I didn't have a problem with rejection, because when you go into an audition, you're rejected already. There are hundreds of other actors. You're behind the eight ball when you go in there.
At this point in my career, I don't have to deal with audition rejections. So I get my rejection from other things. My children can make me feel rejected. They can humble you pretty quick.
It's true: I spent lunchtime in a grave during the filming of Bloody Mama. When you're younger, you feel that's what you need to do to help you stay in character. When you get older, you become more confident and less intense about it--and you can achieve the same effect. You might even be able to achieve more if you take your mind off it, because you're relaxed. That's the key to it all. When you're relaxed and confident, you get good stuff.
The hardest thing about being famous is that people are always nice to you. You're in a conversation and everybody's agreeing with what you're saying--even if you say something totally crazy. You need people who can tell you what you don't want to hear.
Movies are hard work. The public doesn't see that. The critics don't see it. But they're a lot of work. A lot of work.
When I'm directing a great dramatic scene, part of me is saying, "Thank God I don't have to do that." Because I know how fucking hard it is to act. It's the middle of the night. It's freezing. You gotta do this scene. You gotta get it up to get to that point. And yet, as a director, you've got to get the actors to that point. It's hard either way.
What's the difference between sex and love? Hmm. That's a good question. Hey, you interviewed Al Pacino. How'd he answer that?
When a parent dies, it's the end. I always wanted to chronicle the family history with my mother. She was always interested in that. I wanted some researchers I'd worked with to talk to my mother, but my mother was a little antsy about it. I know she would've gotten into it. It would have been okay with my father, too. But I wasn't forceful, and I didn't make it happen. That's one regret I have. I didn't get as much of the family history as I could have for the kids.
As you get older, the more complicated things get. It's almost therapeutic to be doing simple things with the kids.
Пост N: 197
Зарегистрирован: 23.05.06
Откуда: Belarus, Minsk
Рейтинг:
2
Отправлено: 22.03.07 16:13. Заголовок: Re:
Вот вам перевод. Правда, он какой-то корявенький...
цитата:
Мне нравятся короткие интервью. Мы уже заканчиваем?
Когда я был подростком, то ходил в драмстудию при Новой школе. В школе училось много ребят возраста демобилизованных солдат - Род Стайгер, Гарри Белафонте, будущее поколение. Я пришел туда, а директор у меня спросил: "Почему ты хочешь стать актером?" Я не знал, что ответить, поэтому ничего не сказал. А он произнес: "Чтобы выразить себя!" И я сказал: "Да-да, совершенно верно. Точно".
Мы катались на роликовых коньках. Не таких, на каких сегодня гоняют роллеры. На роликах с шариковыми подшипниками. Мы цеплялись к задней части грузовика и проезжали пару кварталов до тех пор, пока на светофоре не загорался красный свет и грузовик останавливался. А однажды светофоры поменяли на регулирующую систему. Только мы этого не знали. Все светофоры на проспекте включались с такими интервалами, что можно было проехать 20 или 30 кварталов, не останавливаясь. Как-то раз цепляюсь я за заднюю часть одного из таких грузовиков, и после 4-х кварталов понимаю, что на следующем светофоре красный свет не загорится. Водитель ведь не знает, что ты сзади. И тебе ничего не остается, как продолжать висеть до тех пор, пока он не остановится. Есть вещи, которые ты совершаешь, не подумав, а когда становишься старше, начинаешь понимать, насколько глупыми они были.
Некоторые люди говорят: "Нью-Йорк - великолепный город для путешествия, но мне бы не хотелось жить здесь". Я же говорю так о других городах.
Ты и представить себе не мог, что спустя годы люди в машинах будут узнавать тебя на улице и кричать: "Ты со мной разговариваешь?" Я не помню первоначального сценария, но мне не кажется, что эта строка там была. Мы импровизировали. Почему-то это ударило по нервам. Так обычно и происходит.
Марти Скорсезе слушает. Он открыт для любых неожиданных предложений - это как совершать чудесную прогулку по жизненному пути. Он хватается за идеи и не боится опробовать их.
Нет ничего такого, чего бы не боялись.
Деньги делают вашу жизнь легче. Если вам повезло иметь их, вы - счастливчик.
Я ушел со встречи как раз после того, как был нанесен удар по Всемирному торговому центру. Я поехал в свои апартаменты, что выходят на южную сторону, и видел все из окна. Я увидел, как огонь поперек охватил Северную башню. У меня был бинокль и видеокамера, хотя мне и не хотелось снимать это на видео. Я видел, как некоторые выпрыгивали из окон, а потом стала падать Южная башня. Это было так нереально, и, чтобы в этом убедиться, мне пришлось смотреть на телеэкран. Был включен CNN. Это был единственный способ сделать происходящее по-настоящему реальным. Как сказал мой сын: "Это точно так же, как наблюдать за падением луны".
У меня никогда не было проблем с отказом, потому что, придя на пробы, твоя кандидатура уже отклонена. Есть сотни других актеров. Ты находишься в трудном положении, когда приходишь туда.
На этой стадии своей карьеры мне уже не приходится иметь дело с отказом на пробах. Тем не менее, мне отказано в чем-то другом. Мои собственные дети могут заставить меня чувствовать себя негодным, ненужным. Они могут усмирить тебя довольно быстро.
Это правда: во время съемок "Кровавой мамочки" я проводил обеденный перерыв, находясь в могиле. Когда ты молодой, то чувствуешь, что именно тебе нужно сделать для того, чтобы оставаться в образе. С годами ты становишься более уверенным в себе и меньше усердствуешь над этим - это может привести к такому же результату. Ты даже можешь достигнуть большего, если ни о чем не будешь думать, а просто расслабишься. Это ключ ко всему. Когда ты расслаблен и уверен в себе, то получаешь хорошую порцию драйва.
Самое трудное, когда ты знаменит, - это когда люди постоянно благоволят тебе. В любом разговоре каждый норовит согласиться с тобой, что бы ты ни говорил, даже если это полная чушь. Вот почему нужны те люди, которые смогли бы сказать то, чего бы тебе не хотелось услышать.
Кино - это тяжелая работа. Зрители не понимают этого. Критики не понимают этого. А кино - это огромный труд. Огромный.
Когда я снимаю какую-то большую драмсцену, часть меня говорит: "О Боже, спасибо тебе за то, что мне не придется ее переснимать". Потому что я знаю, насколько это чертовски трудно сделать. Середина ночи, подмораживает. А тебе все равно надо работать над сценой. Нужно пересилить себя и поставить в этом деле жирную точку. А так как ты еще и режиссер, то ты просто обязан достичь с актерами заветной цели. Это тяжело в любом случае.
Какая разница между сексом и любовью? Хм, хороший вопрос. Эй, вы же брали интервью у Аля Пачино. Как он на него ответил?
Когда умирает кто-то из родителей, - это конец. Мне всегда хотелось записать историю своей семьи вместе с мамой. Ее это всегда интересовало. Я нашел пару исследователей, с которыми я работал, чтобы они поговорили с ней. Но мама была немного обеспокоена всем этим. Я знаю, она бы и начинать не стала. Даже в том случае, если бы с отцом было все в порядке. А я и не настаивал, на том все и закончилось. И это единственное, о чем я теперь сожалею. Я не так много узнал об истории своей семьи, чтобы что-нибудь рассказать своим детям.
Чем старше ты становишься, тем больше трудностей на тебя взваливается. Так что это практически терапия возиться с детьми.
Если вы не сделаете первый шаг, то никогда ничего не узнаете.
P.S. Больше всего понравилось про грузовик. Это ж надо было до такого додуматься!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 52
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Я бы не тратила зря собственное время на его перевод...
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
