Роберт Де Ниро

цитата:

Итальянский композитор Эннио Морриконе неожиданно вошел сейчас в моду. Неожиданно лишь то, что это произошло только теперь, когда на счету маэстро - бесчисленное количество партитур к фильмам. Называются разные цифры - двести, триста... Ведь Морриконе уже давно работает не только в итальянском, но и во французском и американском кино, пишет музыку к различным телефильмам и длинным сериалам. Странно, что он не стал популярным прежде - допустим, лет десять или пятнадцать назад.

Звучащая из каждого киоска по продаже аудиокассет щемяще-возвышенная мелодия из "Профессионала" Жоржа Лотнера (как ни парадоксально ее наличие в откровенно коммерческой ленте) покорила меня, буквально перевернула душу еще в 1983 году, на Московском кинофестивале, где этот иронический боевик с Жан-Полем Бельмондо в главной роли показывался во внеконкурсной программе. Не забуду и свое ощущение, близкое к эмоциональному шоку, охватившее меня в двух сценах в "Двадцатом веке" Бернардо Бертолуччи, впервые увиденном на фестивале 1977 года. В одной из них композитор и режиссер мастерски используют тему из "Риголетто" Джузеппе Верди для того, чтобы потрясти сообщением о смерти последнего из титанов ХIХ века. А в другом эпизоде - деревенские жители танцуют посреди редко стоящих деревьев в долине реки По - незатейливый мотив сельского веселья воспринимается почти как высшее откровение жизни, проявление удивительной поэзии, скрытой во всем сущем.

Обратившись ради любопытства к отечественному "Энциклопедическому словарю КИНО", я, к собственному стыду (все-таки сам был причастен к его выпуску и мог по возможности сгладить какие-то формулировки неполитического свойства), обнаружил следующий пассаж по поводу Эннио Морриконе: "В кино получил известность как автор музыки к первому итал. вестерну "За пригоршню долларов" (1964), написанной под псевдонимом Дон Савио. Писал музыку ко мн. вестернам, однако нек-рые приемы и муз. темы повторялись из фильма в фильма".

Это абсолютно несправедливо по отношению к Морриконе. Его уникальность работы в кино в том и заключается, что сочинив невероятное число музыкальных тем, этот композитор остается непревзойденным мелодистом, придумывающим для каждой ленты непохожую музыку - по тональности, регистру, инструментовке, которая у него порой очень нетрадиционна. И Эннио Морриконе щедро использует народные инструменты, можно сказать, всех стран и континентов - от Мексики до Румынии (особо показательно его совместная работа с Пьером Паоло Пазолини, всегда любившим смешивать в музыкально-звуковом ряду мелодику совершенно непохожих культур).

Будучи приверженцем классического оркестрового звучания (Морриконе успевает в большинстве случаев быть и дирижером своих музыкальных кинокомпозиций), он без особых усилий может прибегнуть к помощи губной гармошки, сочинив настоящую партиту для этого немудреного инструмента. Не случайно в немецком кинопрокате вестерн "Однажды на Диком Западе", возможно, лучший в творчестве Серджо Леоне и причисленный даже американцами к классике этого жанра, назывался "Сыграй мне мелодию смерти", поскольку основная сцена тревожного ожидания поезда на заброшенной станции сопровождалась как раз своеобразным реквиемом, сыгранным на губной гармошке. А в ранних вестернах того же Леоне композитор умело применял в музыкальных партитурах художественный свист - этот мотив стал не только визитной карточкой для телерекламы американских сигарет, но и словно главной ассоциацией, возникающей лишь при одном упоминании слов "Дикий Запад". Или наоборот!

Мелодии Эннио Морриконе впечатываются в мозг - но не как надоедливые шлягеры, которые автоматически твердишь и не можешь от них отвязаться. Итальянский композитор владеет редкостным искусством своего рода "кинослогана". Невероятно трудно придумать в рекламе четкий и запоминающийся лозунг, действующий на подсознание яркий образ. Морриконе способен выразить наиболее важную мысль всего киноповествования в емкой и нередко эффектной форме музыкального языка. Нервная, как бы развинченная, но еще сохраняющая впечатление все подавляющей машинерии - конечно же, это музыка из "Следствия по делу гражданина вне всяких подозрений", которая действует как удар пощечины, как хлесткая цитата из Франца Кафки, благоразумно изъятая нашей цензурой из советского прокатного варианта фильма Элио Петри.

Ощущение непонятной тревоги и непознаваемости, мистичности происходящего гораздо точнее выражено в американской фантастической ленте "Нечто" вовсе не в натуралистических наворотах действия, а в непреклонном ритме электронной музыки, давящей на психику сильнее изображаемых ужасов. Одно из немногочисленных обращений Эннио Морриконе к эстетике "фьюжн", во-первых, оказывается образцом для подражания многих других творцов "страшной музыки", включая и режиссера Джона Карпентера, который не раз выступал в своих фильмах и на композиторском поприще. А во-вторых, что важнее, итальянский композитор превращает ритм, как основополагающую составную рок-музыки, в смысловой элемент философского плана (пожалуй, только "Пинк Флойд" владеет секретом "тотальной электронной музыки"). Настойчивые вариации одного и того же мотива приобретают в "Нечто" и гуманистическое, и эсхатологическое значение. Печальная мелодия прорывается сквозь электронную аранжировку - будто человеческая душа пытается сбросить с себя оболочку Нечто, словно все человечество стремится выжить в борьбе с внеземной материей без особого шанса на успех. Memento mori - как говорили древние. Музыка Морриконе призывает не обольщаться внешне благополучным финалом. Не находится ли Нечто внутри нас?!

Интересно, как много лет спустя, будучи приглашенным тоже американским режиссером Майком Николсом для создания музыки еще к одной мистической картине "Волк", Эннио Морриконе, напротив, совсем отказывается от нагнетания страха - лирическая мелодия звучит скупо и почти неслышно. Но именно композитор точно понимает замысел, по сути, любовной истории мужчины и молодой женщины, которые готовы воссоединиться в волчьей жизни, лишь бы не оставаться среди более хищных натур в человеческом обществе. И этот музыкальный лаконизм, кстати, соотносится с тем, как намеренно ограниченно использованы
спецэффекты, а все внимание посвящено внутреннему перевоплощению героя в виртуозном, как всегда, исполнении Джека Николсона.

Вообще-то говоря, Морриконе следовало бы назвать одним из самых проникновеннейших лириков, который великолепно чувствует неизбывную человеческую тоску по нежности и сердечности бытия, не замыкающегося на череде повседневных событий или необычных испытаний, а стремящегося куда-то ввысь, в иные пределы. Откуда в фильмах о наемных убийцах ("Профессионал") и гангстерах ("Однажды в Америке") такая неведомая грусть о несбывшемся, такая сладостная мечта о неосуществимом?! Музыка придает четвертое измерение, позволяя воспарить в поэтические дали, в мир идеальных сущностей. Герой Роберта Де Ниро в трагической фреске Серджо Леоне находит забвение в опиумных заведениях китайцев. Но благодаря в том числе и композиторскому дару Эннио Морриконе, этот заблудший преступник кажется нам ничуть не хуже, например, охваченного миссионерским порывом другого персонажа Де Ниро - уже в "Миссии" Роланда Жоффе, в которой музыкальные композиции Морриконе становятся особенно трагически-возвышенными, исполненными духовного и богоискательского начала. Кстати, за музыку к этой ленте он выдвигался на соискание премии "Оскар" - но, как и в случае с подобными номинациями за работу над картинами "Дни Жатвы" Теренса Малика (еще одно эпическое кинопроизведение, полное библейских аллюзий, и композитору пришлось как бы озвучить трубный глас, возвещающий о Судном Дне), "Неприкасаемые" Брайана Де Пальмы и "Багси" Бэрри Левинсона, Эннио Морриконе так и не получил приза Американской академии киноискусства. А жаль!

Он неподражаемо, непостижимо разносторонен, сотрудничая над лентами самых разных жанров, с режиссерами различного - порой несопоставимого - художественного уровня. Морриконе можно было бы обвинить во всеядности и своеобразном композиторском графоманстве - если бы он не был профессионалом высочайшего класса, истинным художником, которой охвачен жаждой творчества. Немало картин канули в никуда - но осталась музыка, которая существует уже самостоятельно, тиражируемая на аудиокассетах и услаждающая слух многих поклонников. Они, наверно, даже не подозревают, что эти мелодии были написаны по конкретному поводу, для определенного фильма. Но ведь нас же мало интересует тот факт, что Моцарт сочинял свои воздушные симфонии, серенады, оперы и марши по заказу австрийского императора. Между прочим, если уж возникла такая аналогия, Эннио Морриконе по музыкальному складу и, кстати, по обилию творений вполне можно причислить к композиторам с моцартовским вдохновением.

В возрасте Моцарта он только-только прославился и последующие тридцать лет как бы наверстывал упущенное. Но судя по энергичности и плодотворности своей деятельности в кино, Морриконе намерен жить в искусстве по-вердиевски или по-тициановски долго. Впрочем, уже сейчас нет никакого сомнения, что его музыка переживет маэстро. Но главное заключается в том, чтобы, бесконечно прокручивая его мелодии, помнили об их авторе - Эннио Морриконе. Обидно, что в качестве подтверждения я не могу дать прослушать одну из его композиций. Однако напрягите память, напойте знакомый мотив, уже растворившийся в суете нашей жизни и словно принадлежащий ей самой. Это он, Морриконе!

СЕРГЕЙ КУДРЯВЦЕВ, 1995 год